Загадка «индийского проекта»

Совершенно случайно натолкнулся на ещё один очень любопытный документ.
Все благодарности поисковой системе Live Search, сайту Талион Клуб
и непосредственно автору: Дмитрий КОПЕЛЕВ
Материал заинтересовал не только потому, что люблю историю, а особо - всё, что связанно с временами Петра I, но и потому, что в документе встречается упоминание о Палдиски. Хоть и весьма поверхностное, но, как известно - история по крупицам и собирается. Потому и заинтересовался этим вдвойне. Насколько это всё исторически объективно, судить не мне, не историк, но интересен уже и сам факт существования такого документа.
Чем, с удовольствием, делюсь и с Вами.

Материал содержит 2 языковых варианта: Английский и Русский. Желающие ознакомиться с оригиналом, могут скачать его в PDF-формате по этой ссылке
Ниже предлагаю только русский его вариант...

Оказывается, в самый разгар Северной войны Карл XII вел переговоры с прибывшими с Мадагаскара посланцами пиратов. У морских разбойников к тому времени появились серьезные основания для тревоги за свое благополучие и саму жизнь. Морские державы объявили пиратам войну, и в Вест-Индии, на Багамских островах и у побережья Северной Америки безжалостная охота на них шла уже несколько лет. Теснимые со всех сторон и осевшие на Мадагаскаре пираты решили «легализоваться», приняв подданство одной из держав. В первую очередь они
рассчитывали на поддержку Швеции, Дании и Османской империи. В 1713 году к секретарю шведского посольства в Ганновере явились два человека из южных морей. Свое желание принять покровительство шведской короны пиратские эмиссары обосновали весьма оригинально, но логично: «Шведов среди нас очень мало, но мы никогда не нападали ни на один шведский корабль».
Карл XII понимал, что прекрасные гавани Мадагаскара могут стать хорошими военными базами, к тому же пираты обещали передать королю часть накопленных сокровищ. И в 1718 году король снарядил в Индийский океан экспедицию, однако добраться до Мадагаскара ей не удалось. Спустя четыре года, уже после гибели короля, его преемница, королева Ульрика-Элеонора, направила на Мадагаскар вторую эскадру. Ее возглавил генерал-адъютант командор Карл Густав Ульрих. Добравшись до испанского Кадиса, Ульрих бросил якорь и стал ждать представителей пиратов, но они так и не появились, а на кораблях начался мятеж. Ульриху пришлось вернуться в Швецию, где он был обвинен в провале всей операции, отдан под суд и едва избежал смертной казни.

«Ульрика-Элеонора Младшая и ее супруг король Швеции Фредерик I».
С портрета работы Георга Энгельхарда Шредера. 1733 год.

Трудно сказать, откуда Вильстеру были известны эти сведения. Шведы могли обращаться к нему за консультациями, зная, что он плавал в Индийском океане. К тому же он близко знал нескольких шведских офицеров, участвовавших в экспедиции Ульриха. Как бы то ни было, очень вероятно, что рассказ Вильстера мог подтолкнуть Петра I к тому, чтобы начать свою игру в Индийском океане, а выбор лучшего исполнителя очевиден.


Корабли для этого вояжа замаскировали под торговые суда. Им предписывалось плыть без вымпелов и «от всех церемоний (как в здешнем море, так и в большом) удаляться». Ни один член экипажа, разумеется, не знал, что у флагмана на руках личное послание Петра I. Вильстер, в свою очередь, не подозревал о запечатанных конвертах с секретными распоряжениями, лежавших в каютах командиров кораблей, — вскрыть их они могли только при выходе в Атлантический океан, дабы удостовериться, что Вильстер правильно указал предписанный ему из Петербурга курс.
Маршрут плавания пролегал в стороне от оживленных морских трасс. Во встречные гавани заходить разрешалось только в случае поломки, но производить ремонт следовало в кратчайшие сроки, чтобы, не теряя времени, идти дальше. Прибыв к месту назначения в район пиратской базы на острове Сент-Мари у Мадагаскара, Вильстер мог поднять российский флаг и представить свои верительные грамоты некоей «высокомудрой особе» — «королю Мадагаскарскому», как его именовала инструкция Петра.
Замысел русского царя не исчерпывался возможной «протекцией» пиратам Мадагаскара — Вильстеру следовало плыть дальше, в Индию. Данная ему инструкция гласила: «...явитесь там Великомочному Моголу и всякими мерами старайтесь его склонить, чтоб с Россиею позволил производить коммерцию, и иметь с ним договор, которые товары потребны в Россию, так-же и какие в его областях товары из России надобны суть». В случае успеха предприятия пиратским заливам Мадагаскара отводилась роль отправной базовой стоянки России на торговых путях в Индию.
Однако плавание оказалось недолгим. На рассвете 20 декабря фрегаты вышли из Рогервика и уже через несколько часов на границе Финского залива попали в сильнейший шторм. Флагманский «Амстердам-Галей» дал сильную течь. Помпы едва успевали откачивать воду, корабль чудом не пошел ко дну. Спасла близость берега, пробоину кое-как залатали, но о продолжении похода не могло быть и речи. Пришлось повернуть в Ревель и встать на ремонт.


Из Петербурга в адрес ревельских властей и командиров экспедиции полетели требования ускорить дело, угрозы о строгой ответственности за «нерадение» и предупреждения о «жестоком гневе» вспыльчивого государя. И все же кораблям так и не пришлось выйти в море: 21 января случилась новая беда — при перегрузке якоря «Амстердам-Галей» опасно накренился, в открытые пушечные порты хлынула вода, и корабль затонул. Из Петербурга поступило распоряжение главному командиру Ревельского порта готовить новые суда и отправить их в море «как возможно наискорее, понеже медленность их ни на ком ином так жестоко не взыщется как на вас». Было приказано обшить днища фрегатов коровьими шкурами для предохранения в южных морях от моллюсков. Но шкур на ревельских складах не нашлось, как не нашлось и нужного количества сосновых досок, гвоздей и даже подвод.


Потянулась переписка о поставках. Все висело на волоске, в том числе и судьбы руководителей. Брань, взаимные упреки, угрозы ареста сыпались как из рога изобилия, пока наконец, 4 февраля 1724 года, Вильстер не получил письмо от Апраксина, в котором сообщалось: «Его императорское величество указал намеренную вашу экспедицию удержать до другаго благополучнаго времени». Самому вице-адмиралу предписывалось возвратиться в Петербург.


В начале февраля Апраксин получил письмо от вице-губернатора Ревеля Фридриха фон Левена. В нем фон Левен сообщил о приезде в Россию своего родственника, того самого командора Ульриха, который в 1722 году вел шведскую эскадру на Мадагаскар.


Ульрих был приглашен во дворец и обедал с государем. Командор осветил русской стороне многие технические и организационные вопросы плавания к Мадагаскару. Более того, Ульрих передал в распоряжение руководителей экспедиции секретные шведские документы, и в их числе инструкции королевы Ульрики-Элеоноры.
Особый интерес в Петербурге проявили к непосредственным участникам шведских тайных операций — были составлены поименные списки офицеров с указанием их происхождения и места нахождения на данный момент. Петр отдал распоряжение связаться с влиятельными пиратами, через которых он мог бы «снестись с королем Мадагаскарским».
Все добытые сведения стекались к Вильстеру. К сожалению, то, что ему удалось узнать, не вселяло оптимизма. «Можно видеть, — докладывал он Петру в июле 1724 года, — что на тех островах короля не имеется, как речь о том неслась, и я лутче о том до сего сведом не был, но признаваю быть оным местах республике». Между тем «республик» на Мадагаскаре было столько же, сколько пиратских банд, и в каждой из них руководствовались своими собственными законами. Главари разбойничьих шаек враждовали между собой, и о ведении с ними переговоров не могло быть и речи.
После получения этих сведений Петру I стала очевидна бессмысленность посольства на Мадагаскар. Тем более что, несмотря на все принятые меры, сведения о секретных операциях императора на путях в Индию просочились в Лондон, Копенгаген и Амстердам. В этих условиях союз с пиратами был бы слишком рискованной политической авантюрой.
Петр I отменил экспедицию на Мадагаскар, но это не означало, что он отступил от своих далеко идущих замыслов. Император дал указание готовить корабли к плаванию в Испанию, а незадолго до смерти, в декабре 1724 года, подписал инструкции для экспедиции Витуса Беринга — тому следовало ехать на Камчатку и искать путь из Азии в Америку.


Однако внезапная смерть царя перечеркнула все планы. Об «индийском проекте» Петра долго не вспоминали, пока французской дипломатии не понадобилось для своих целей вытащить на свет темные похождения шевалье д’Эона в России.

даже очень интересно